Сбой системы

Александр Одинец со своим родным внуком. Фото из личного архива

Изъятые из опекающей семьи в Райчихинске сироты уже почти полгода сбегают к бывшему приемному отцу

Наталья Савченко

29 декабря, 2015 14:57

9 мин

59-летний житель Райчихинска Александр Одинец, год назад взявший под опеку шестерых подростков, находится в больнице. Его увезли с сердечным приступом, после того как он узнал, что по факту побега из интерната одного из мальчиков завели уголовное дело по статье «Убийство».

– Мне позвонили из полиции и сказали, что он сбежал, найти его не могут, заведено дело по статье «Убийство». Мне стало плохо, почувствовал резкую слабость, вызвали врачей. Вторую неделю нахожусь в больнице, все время думаю о том, где он и что с ним. Жив ли? — рассказал Одинец корреспонденту РП.

«Русская планета» уже писала о том, как из семьи из Райчихинска забрали шестерых опекаемых детей-сирот. Это произошло, после того как 10 августа четверо из них ушли из дома. Спустя два дня их нашли в Благовещенске. В следующие месяцы мальчики по очереди сбегали из казенных учреждений к Одинцу в Райчихинск, их снова изымали и помещали в интернаты.

В августе 2015 года власти Райчихинска подписали постановление об отстранении семьи Одинец от исполнения обязанностей опекунов на возмездной основе. Александр пытался обжаловать решение, но 16 сентября Райчихинский городской суд отказал ему в исковых требованиях. 27 ноября областной суд подтвердил это решение.

В отношении Одинца возбуждено уголовное дело по части 1 статье 116 УК РФ «Побои». Ко всему прочему, он должен вернуть «опекунские» — единовременное пособие, выданное семье на каждого мальчика. В общей сложности — почти миллион рублей.

– Я пытался вернуть детей, был настроен решительно, собирался бороться и боролся. Сейчас я ничего не хочу, я устал, хочу еще пожить. Я готов отказаться от борьбы, я понял, что мне никто не поможет. Мне теперь где-то нужно взять почти миллион рублей, хотя все чеки я в опеку предоставлял своевременно. Хорошо, я плохой, я издевался над детьми, я их бил, пусть так, меня в этом почти убедили. Пусть мне только скажут, почему дети все время бегут домой, ко мне? Почему никому нет дела до того, что мальчики страдают, мучаются, что над ними издеваются? — говорит Одинец.

Александр перечисляет, куда и к кому он обращался за помощью. Это главы местной и областной администраций, органы опеки, правозащитники, телевидение, Павел Астахов, приемная Владимира Путина — список включает более 30 пунктов.

В местной администрации РП пояснили, что, пока ведется следствие, комментариев не дадут — таков закон. Органы опеки тоже уверены, что действуют исключительно «по закону».

– С детьми в семье жестоко обращались. У нас есть письменные свидетельства о том, что их били, дети это подтверждают. Мы не имеем права не реагировать на такие сигналы, это же очевидно. Вопрос о возвращении детей в семью будет рассмотрен после завершения уголовного дела, которое возбудили после того, как сами мальчики заявили, что их били в семье, — так ответили РП в ведомстве.

Фразу «идет расследование» повторяют все чиновники, никаких подробностей не сообщается. Письменные заявления детей о том, что с ними в семье жестоко обращались, действительно существуют, и написали их те самые мальчики, за которых бьется Александр Одинец. И те же дети снова и снова сбегают из детских домов, куда их отправили после изъятия, к бывшему приемному отцу — домой.

Александр и Галина Одинец. Фото из личного архива

Если изложить сухие факты, то ситуация выглядит следующим образом. Когда в семье Одинец выросли и разъехались четверо родных детей, супруги решили взять опеку над сиротами. Последним из мальчиков в семье появился 15-летний подросток, самый старший, который на фоне остальных детей выглядел совсем уж «неблагополучным»: пил, воровал, курил «травку» и сумел подчинить своему влиянию некоторых других мальчиков. В день перед побегом Александр Одинец застал двоих своих сыновей в нетрезвом состоянии и отвез старшего в полицию, куда поступило заявление о том, что он избил подростка.

Старший мальчик, как считает Одинец — из чувства мести, подбил названых братьев на побег и позднее на то, чтобы оговорить отца и написать заявление об избиениях. Далее дети (все, кроме старшего) признались, что написали «кляузу» под давлением, но было поздно. Старший, который выглядит в этой истории главным монстром, продолжает настаивать на своих показаниях, уверяя всех, что детей в семье били. Младшие бегут домой, Одинец просит, чтобы ему вернули всех, кроме старшего. Все его аргументы и просьбы о помощи разбиваются об уголовную статью «Побои», о показания детей (пусть даже одного из них) и «волшебную» фразу «ведется следствие».

Все правильно, все по закону, только дети продолжают бежать к отцу, а один из мальчиков до сих пор не найден.

– Один из интерната в Новорайчихинске сбежал, потом еще двое из Белогорска. Сказали: нас сейчас увезут, а мы все равно убежим опять. Они рассказали, что вышли гулять, зацепились за вагоны и поехали. На поезде из Белогорска доехали. Написали записку: «Верните нас домой, а то мы прыгнем с моста под поезд», — рассказывает Одинец.

«Русская планета» обратилась за комментарием к общественному деятелю, эксперту Фонда поддержки детей в трудной жизненной ситуации, члену Совета по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения, Министерства образования России, помощнику председателя комитета Государственной думы РФ по труду, социальной политике и делам ветеранов депутата Ольги Баталиной, публицисту, выпускнику советского детского дома, автору книги «Соленое детство» Александру Гезалову.

– Это сбой системы, это не единичный случай, — говорит РП Гезалов, — вот это повальное отбирание детей стало эпидемией, и не пытайтесь разобраться, потому что дело не в конкретной семье и не в конкретном отце. Просто никто не занимается безопасностью семьи, все выполняют свои функции, а речь идет о живых детях. Система устарела, давно пора менять ее в корне. Дети должны жить в семье, закон должен охранять эту семью, а не исполнять роль цербера. Нужно поменять в муниципальных органах власти ответственный за семейную политику орган — департамент семейной политики и детства. Он должен работать на поддержку и сохранение семей, а не на отправку детей в сиротские учреждения.

По словам Гезалова, если сохранить порядок не удается, то нужно находить замещающие семьи, пока проблемной семьей кто-то занимается.

– Органы опеки КДН такого предложить не могут и работают скорее «на автомате» по отработанному сценарию. Я убежден, что лишение родительских прав должно быть крайней мерой, — продолжает Гезалов. — Что касается конкретной семьи — мы знаем о ней, занимаемся ею и будем помогать, вопрос вынесен на федеральный уровень. От себя могу добавить: помогай ему Бог.

– Четких критериев оценки данной ситуации нет, — говорит РП председатель Амурской региональной общественной организации содействия приемным семьям «Мамонтенок» Дарья Коломыцына, — но, прежде всего, нужно думать об интересах детей. Необходимо разобраться, почему дети устраивают бесконечные побеги. К опеке тоже есть ряд вопросов. Семье за короткий срок отдали такое количество подростков! Первые дети еще находились в условиях адаптации, к тому же последний взятый в семью мальчик был старше всех остальных. Мы всегда настаиваем на том, что очередной приемный ребенок должен быть младше предыдущих или кровных детей, иначе легко может возникнуть нездоровая иерархия. И раз уж вышла такая история, необходимо было разобраться, а не забирать разом всех детей таким способом. Семью должны были пригласить на комиссию и только после этого принимать решение об отстранении. Родитель не может справиться, когда сразу на него обрушиваются КДН, опека, прокуратура и полиция.

Амурский уполномоченный по правам детей Наталья Третьякова планирует встретиться с каждым из подростков. Она попросила министерство соцзащиты предоставить ей заключение психолога о привязанности детей к приемным родителям.

По мнению представителя семьи Одинец юриста Бориса Герасенкова, постановление об отстранении приемных родителей от опекунства не подразумевает изъятие детей.

– Детей должны были оставить в семье до выяснения всех обстоятельств. Одинец является подозреваемым, обвинение по статье 116 Уголовного кодекса РФ ему не предъявлено. Тем не менее, двоих детей силком утащили в детский дом, процедура изъятия длилась пять часов, детям заламывали руки, о чем свидетельствуют видеозаписи. Документов ни правоохранительные, ни гражданские органы родителям не предоставили. Получив сигналы о побоях, специалисты опеки и попечительства должны были пригласить супругов Одинец на беседу, взять объяснения. Ранее семья характеризовалась как положительная, на учете в инспекции по делам несовершеннолетних не состояла, претензий к ним не было. Идет учебный процесс, а дети не учатся. Они подвергаются опасности, один из мальчиков, пробираясь к отцу, сломал ногу, — прокомментировал РП Борис Герасенков. — Лично я намерен бороться в интересах детей и дальше, но, откровенно говоря, шансов у нас очень мало. Переломить ситуацию в данный момент может только человек очень высокого уровня — Астахов или даже Путин. Другие варианты мы исчерпали, система человека просто-напросто раздавила.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе